АВТОР: Ran Kydo
ЖАНР: романтика, cлэш, POV,
РЕЙТИНГ: PG-13
РАЗМЕЩЕНИЕ: только с разрешения автора
СТАТУС: не закончен
ОТ АВТОРА: Этот рассказ стал для меня знаменательным, так как он написан на тему, которую я не очень люблю и вообще не понимаю, к тому же рассказ задумывался как испытание для меня сомой. Надеюсь, я смогу его пройти и достойно выйти из этого сражения победителем.
читать дальше
Глава 1.
Когда в мой дом пришла беда, я не думала, что все закончится именно так. Как говориться: беда приходит не одна, и не оттуда откуда ты ее ждешь. Со мной было именно так. Я жила своей спокойной, безмятежной жизнью, пока все это разом не исчезло…
В тот день стояла изнурительная, давящая, жара. Термометр стабильно показывал, 35 градусов выше нуля. Было середина августа, самый разгар лета. Хотелось на море, к прохладной воде, лазурному песчаному берегу, а не проводить все лето в маленьком, душном кабинете.
Я работала в небольшой конторе, юристом, и постоянно была завалена работой. Дел становилось все больше и больше, а выполнять их было не кому. Рассчитывать на отдых летом, не имело смысла. В этой маленькой конторке я работала уже два года, и за это время, мне ни разу не дали отпуск. Но я не жаловалась. Когда я чем-то увлекалась, я могла работать как ломовая лошадь, без перерыва и отдыха.
Как же все – таки было жарко. Тонкая блузка с короткими рукавами, и строгая серая юбка, казались лишним грузом, в этот изнуренный жарой день. Даже дышать было тяжело. Горячий воздух, обжигал легкие. Кондиционера не было. Компания в составе пяти человек не могла позволить себе такой роскоши, поэтому приходилось каждое лето умереть от жары, и ожидать живительной прохлады. Благо сегодня в маленьком офисе, где располагалась наша контора, никого не было. Все разошлись по делам, а я осталась, что бы разобрать документы, скопившиеся за месяц. Тексты договоров, контрактов, различных соглашений, расплывались перед глазами. Жарко. Хочется в душ, но до конца рабочего дня еще целых два часа. Только бы продержаться эти два мучительных часа.
Маленькие капельки пота, неприятно стекают по моей щеке. Тыльной стороной ладони, стираю их. Откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза. Когда же спадет эта духота? Уже около месяца синоптики не прогнозируют ни чего кроме жары. Угнетающий зной, сводил с ума. По стране прошла волна беспорядков, вызванная невероятной духотой. Люди сходили с ума, становясь более раздражительными, агрессивными, что и повлекло за собой ряд преступлений. Власти с трудом справлялись с ситуацией, повсюду патрулировали полицейские наряды, и пресекали любую агрессию. Ситуация в городе накалилась настолько же сильно как и воздух витавший вокруг.
С улицы послышалась сирена пожарной машины. Снова что-то горело. Из-за жары, участились случаи возгорания, и местным пожарным приходилось туго. Иногда машин не хватало и, приехав на место происшествие, пожарные уже не могли ничего поделать. Наверное, сегодня получиться кого-то спасти. Я открыла глаза, и посмотрела на часы. Было ровно пять.… Еще час.
- Черт. – Выругалась я. Как же все надоело. – Все я иду домой.
Быстренько собрав все документы, разбросанные по столу, я засобиралась домой. Через пять минут я уже была на улице. Первые минуты я не могла даже вдохнуть. Горячий воздух обжигал ноздри, солнце беспощадно пекло. Казалось, словно само солнце изнемогала от собственной жары. Пенье цикад, придавали обстановке еще более давящее настроение. Еле передвигая ноги, я зашагала по тротуару.
Мои темные волосы нагрелись на солнце настолько, что было больно, когда я прикоснулась к ним. Меня обожгло как от сильно нагретой плиты. Отдернув руку от головы, я недоуменно смотрела на ожог и удивлялась, как я еще не получила солнечный удар. По логике, я давно должна была упасть в обморок или на худой конец, от сильного давления на мозг, у меня должна была пойти кровь из носу. Ни чего такого со мной не случилось. За исключением того что я сильно потела и чувствовала легкое недомогание, мое общее состояние было удовлетворительным. Наверное, я имела хорошую устойчивость к высоким температурам.
Сегодня была среда, середина недели. Обычно в этот день, я всегда ходила за покупками в магазин. Покупала еду, различные мелочи, которые были мне необходимы в быту, а потом с приятным чувством удовлетворения шла домой. Но сегодня перспектива идти куда-то, кроме как домой, меня пугала. Беспощадное пламя солнца, отбила всю охоту от похода за покупками. Но делать было нечего. Если не купить продуктов, готовить ужин будет не чем. Хотя и готовить не хотелось. При такой жаре вообще шевелиться не было сил. Я бы с удовольствием не готовила, если бы жила одна. В двухкомнатной квартире на третьем этаже, девятиэтажного дома, жила я и мой парень, с которым мы встречаемся уже три года. Три года – это большой срок, особенно когда парень и девушка еще и работают вместе. С Акио, мы познакомились на последнем курсе университета, мы тогда вмести проходили практику и, найдя общие интересы, вскоре стали встречаться. А после окончания мы стали жить вместе. Было весело. Потом оба устроились работать в эту маленькую конторку, которая была рада принять на работу молодых и амбициозных молодых юристов.
Помню тот момент, когда я только пришла в фирму, куда меня направили, проходить преддипломную практику. С самого начала я решила, что выложусь по полной программе, что бы показав себя с наилучшей стороны, в дальнейшем остаться в этой юридической компании на постоянную работу. Я знала, что это будет, не так просто, так как на одно место в этой компании, претендовало три человека, и каждый из них были достойны этого места. Но отступать я не собиралась. Даже победа не могла быть настолько сладостной, если ее не выиграть в честной борьбе.
Меня определили в отдел по гражданским делам, где основной задачей было заключение договоров, подготовка контрактов, и другие юридические услуги. Акио, же был направлен в административный отдел. Из-за различий специализаций, мы редко пересекались, и поэтому наше общение сводилось лишь к дружеским приветствиям или прощаниям после рабочего дня.
Однажды мне поручили провести одну не большую сделку в качестве юриста-консульта. Это был большой шаг в моей карьере и приобретение огромнейшего опыта. Но также это было еще большой ответственностью. Хоть и сделка была не большой и не имела большого значения для компании, все же это было мои первым делом и начинать свою карьеру с неудачи, мне не хотелось. Я стала подбирать материал, составлять контракт, улаживать некоторые вопросы относительно самого предмета сделки. Я хотела, что бы все было идеально, не одного промаха, не одного недочета. Из-за моего упрямства и желания добиться лучшего, мне приходилось подолгу оставаться допоздна в офисе, и работать в поте лица. Я не замечала, как минуты шли за минутами, как часы сменялись часами, а ночь уступала место дню. Контракт должны были подписать со дня на день, и моя хандра стала усиливаться. Я сидела ночами и перепроверяла, всели в порядке, все ли документы собраны, правильно ли составлены, нет ли ошибок или недочетов. Это стало напоминать манию преследования. Именно в такую безумную для меня ночь, застал меня Акио.
В ту ночь он тоже остался после работы, что бы закончить дела, и спокойно выйти на выходные. Я тогда сидела у себя за столом, и совсем оторвавшись от реальности, погрузилась в мир законов и правил. Настолько сильно поглотила меня эта пучина, что я абсолютно не заметила, как он ко мне подошел. Лишь когда его ладонь слегка сжало мое плечо, я почувствовало его присутствие. Нервно вздрогнув, я ошарашено отскочила от него.
- Ты кто? – спросила я.
- Эм, извини что напугал. Прости, пожалуйста.- Виновато улыбаясь, он протянул мне руку. – Я действительно не хотел тебя пугать. Просто увидел, что свет горит и подумал: кто может так поздно еще работать? Оказывается это ты.
- Ну, и кто же ты? – Я ответила на его рукопожатие.
- Ах, да, меня зовут Акио Сато. Прохожу практику в этой фирме, в отделе административных дел. Приятно познакомиться. – Произнес он, не выпуская моей руки.
В тот момент меня словно обожгло. Рука казалась наколенной до предела, и могла бы вмиг сгореть, только вот почему то ни боли, не жжения я не чувствовала. Лишь приятное чувство теплоты, разливающееся по всему телу. С тех пор мы были неразлучны. И успешное завершение сделки, мы тоже отмечали вместе.
Теперь жизнь стала более динамичной, спокойной. Ни он не я, уже не были теми сорванцами и авантюристами, какими мы были в студенческие годы. Но мы по-прежнему любили друг друга. Сегодня Акио, ушел пораньше, сказав, что плохо себя чувствует из-за жары. Да, действительно. С самого утра он был бледен, под глазами залегли тени, казалось, что он не высыпается. Неужели пока я сладко сплю, он мучается бессонницей? Надо его как-то ободрить, привести в чувства. Может приготовить его любимое блюдо, все ровно ведь идти в универсам, закуплю необходимые продукты и порадую Акио.
При нормальной погоде, время, затраченное мною на то что бы дойти до универсама, не превышает и пятнадцати минут, но сегодня был рекорд. Целых тридцать пять минут. Глубоко дыша, я практически заползла в здание магазина. Прохладный воздух, разгоняемый кондиционером, который работал на полную мощность, приятно обдувал мое тело. Не стесняясь покупателей, и не обращая внимания на то, что скажут продавцы, я встала под струи холодного воздуха, и жизнь показалась мне сказкой. Немного охладившись и прейдя в себя, я пошла, закупать продукты. Так как Акио любил баклажаны, я решила приготовить его любимый насу-но рикюни – тушеные баклажаны. К тому же при такой жаре, это был самый оптимальный вариант, ужина. Сытно, просто и ни каких хлопот.
Закупив продукты, я снова оказалась на испепеляющем солнце. Сохранив немного прохлады, которое досталось мне от кондиционера в магазине, я быстрым шагом помчалась домой. Через три квартала показался мой дом.
Мой дом ни чем внешне не отличался от остальных многоэтажек стоящих поблизости, но вот жильцы которые в нем жили, были на редкость странными людьми. Например, мой сосед по площадке, господин Маяри, был человеком пожилым, но с большим энтузиазмом. Каждое утро он выходил во двор дома и делал зарядку, а после принимался бегать вокруг детской площадки, и так каждый день. И все это не смотря на то, что ему было уже за девяносто. Возможно, он был из разряда тех людей, которых называют долгожителями. Даже я не могла похвастаться таким же отменным здоровьем как он. Наверное, господин Маяри переживет еще и меня. Но на общение он был приятен. Большой жизненный опыт сделал его мыслителем и философом. Он всегда говорил умные вещи и рассуждал о смысле жизни. Хотя как не ему рассуждать о великом замысле жизни, если сам уже живет практически век. Я всегда удивлялась, как при такой бурной молодости он смог прожить столько лет. Как поговаривали другие соседи, в частности госпожа Саяка из 102 квартиры, являющаяся главной сплетницей нашего района, господин Маяри, в молодости служил во флоте и учувствовал во Второй Мировой Войне. Говорили, что при осаде одного портового города в порту, которого стоял корабль, на котором служил господин Мияри, он был тяжело ранен, и шансы на то что бы выжить в этом аду, у него не было. Но по какой-то случайности, а возможно и везению, он выжил, и не только выжил, он еще и прожил достойную долгую жизнь. Наверное, у него много страшных воспоминаний, которыми он никогда не с кем не делился? Война всегда приносит с собой только самое страшное, на что способен человек. Господин Мияри, в отличие от остальных людей, переживших войну, всегда был весел и ни когда не показывал своих чувств, лишь добрая улыбка все время была на его лице.
Так же на одной со мной площадке жила молодая семья. Семья Идзима, как их все называли. Их действительно только как не семьей назвать нельзя. Всегда вместе, всегда рядом и никогда не ссорятся. Иногда это даже подозрительно. По-моему представлению не возможно всегда ладить и жить в мире, с человеком у которого есть свои интересы, свои взгляды на жизнь. Ведь Сатоши Идзима, был явной противоположностью своей жене. Он был молчаливым, не разговаривал с соседями, и вообще его редко когда можно было увидеть. Лицо его, немного угловатое с острыми чертами, всегда было хмурым, словно он был чем-то недоволен. Акиме Идзима была напротив жизнерадостной девушкой, всегда улыбающееся, с приятным лицом, и что мне действительно в ней нравилось, так это ее голос. Мягкий, глубокий, когда она заговаривала, я всегда чувствовала, как по моей спине проходит волна мурашек. Я ни когда не понимала, почему реагирую так на этот голос, но он мне нравился, и не только мне. Жилец из 105 квартиры господин Таки Симана, молодой студент, живший этажом ниже нас, всегда краснел когда видел Акиме. Такими были мои соседи, и каждый раз, когда я сними, виделась, это было словно отдельная история.
Но я продолжу свой рассказ, с того момента как вышла из магазина и пошла домой. Солнце уже клонилось к закату, и жара стала потихоньку спадать, наступал момент живительной прохлады. Взбодрившись, я впорхнула в подъезд дома и, перепрыгивая через ступеньку, прошла к лифту. Когда двери лифта раскрылись, и я прошла по площадки к своей двери, то увидела бумажного журавлика лежавшего у дверей моей квартиры. Откуда он здесь? Может какой-нибудь ребенок оставил его здесь, играя и забыв? Нагнувшись, я взяла его в руки. Маленькое произведение искусства, сделанное руками ребенка, было таким теплым и притягательным. Теплое, светлое чувство радости разлилось у меня по телу. Надо его сохранить, поставлю на полку в гостиной, а если найдется хозяин, верну обратно.
Вставив ключ в замочную скважину, я отперла дверь. Железная дверь туго поддалась и, не много поскрипывая, распахнулась передо мной. Когда я обычно приходила домой, то ставила обувь на первой ступеньки лестницы из трех ступенек. Акио тоже так делал, но сегодня ставя туфли на прежнее место, я заметила, что рядом с ботинками Акио стоит чья-то чужая обувь. Кто это может быть? Вроде Акио ни кого не приглашал, и я тоже. К тому же Акио сказал, что пойдет домой, потому что заболел, не думаю, что в таком состоянии он способен принимать гостей. Может кто-то из соседей? Маловероятно. Сегодня среда, середина недели и всего шесть часов вечера. Многие из наших соседей работают допоздна и приходят домой не раньше десяти часов. И все-таки кто это может быть?
Я прошла в гостиную, но там, ни кого не было. Дверь в нашу с Акио спальню была закрыта, и лишь свет от лампы проскальзывал из щели внизу. Я прислушалась, из комнаты слышались какой-то скрип, я не предала этому значению. Наверное, Акио ворочается во сне. Пройдя в кухню, я положила продукты на кухонный стол, что бы потом приготовить вкусный ужин. Я так устала, и к тому же ужасно хотелось пить. Я налила стакан холодной воды, и залпом его осушила. Теперь жизнь действительно казалась замечательной. Жить можно. Налив еще воды я со стаканом прошла к комнате.
Надо проверить как там Акио. Может, надо было зайти в аптеку и купить какие-нибудь лекарства? Я как то об этом не подумала, в доме всегда были необходимые лекарства, в случае если кто-нибудь из нас заболеет, но ими редко когда пользовались, Акио и я отличались отменным здоровьем. Думаю, что и в этот раз, ни чего страшного не случилось.
Я потихоньку подошла к двери спальни и потянулась за ручку. Все что произошло, потом было как в тумане. Я просто замерла надвигаясь. Помню лишь то ощущение непонимания увиденной мною картины. Два тела на кровати из белых простыней, которые я купила на распродаже в одном дорогом магазине. Они мне были очень дороги, так как они были приобретены на первые наши с Акио, совместные деньги. С покупкой этих простыней, я стала считать нас семьей. А теперь они были жестоко осквернены, телом другого человека. И самым ужасным было то что, этим человеком был парень. Акио был близок с парнем. Ритмичные движения, приглушенные стоны, тяжелое дыханье партнеров, все это звучало у меня в ушах. Они настолько были поглощены друг другом, что даже не заметили меня, пока из рук моих не выпал стакан с водой который я все еще держала в руке. Звук разбитого стекла, наконец, привлек их внимание, оторвавшись друг от друга, они, так же как и я недоуменно смотрели на меня. Что тут происходит? Почему этот молодой парень лежит в одной постели с моим Акио? Почему они оба голые? Что они только что тут делали? Почему ни кто не отвечает на мои немые вопросы? Я хочу получить ответы, я хочу знать. Делаю два шага назад и тяну за собой дверь. Картина с испуганными и виноватыми лицами исчезает за закрытой дверью. Я должна подумать и осознать все. Сажусь на пол у журнального столика, на котором лежит тот самый зеленый бумажный журавлик, который я подобрала пору минут назад. Всего пару минут назад я была на сто процентов уверена, что земля круглая и что она вертится вокруг своей оси. Но эта пара минут прошла, уступив место растерянности, непониманию, и страху. Теперь я ни в чем, не могла быть уверена, даже в своем собственном существовании.
Поджав под себя ноги и положив голову на колени, я закрыла глаза. Из комнаты слышались, шуршания одежды, приглушенные голоса, и еще какая-то возня, мне не хотелось всего этого слышать, я просто хотела все забыть, стереть из своей памяти. Через две минуты из комнаты вышел молодой парень. Я оглянулась на него. Его лицо было бледным, глаза испуганными и виноватыми. Не выдержав моего взгляда, он выбежал из квартиры, даже не оглянувшись. Вслед за ним вышел Акио. Он был хмур и ни чего не говорил. А я ждала, ждала, когда он мне все объяснит. Я имела право знать правду. «Почему же ты Акио молчишь? Скажи хоть слово». – Мысленно прошу его. Но он не слышит моих мыслей, он был слишком далеко от меня. Ни когда раньше мы не были так отдаленны друг от друга, как в этот момент.
- Акио. – Я решаюсь заговорить сама, но он лишь разворачивается ко мне спиной и уходит прочь, не сказав, ни слова, ни чего не объяснив.
Я осталась одна в пустой, темной квартире, брошенная, ни чего не понимающая, испуганная всем происходящим. Что же мне делать? Как поступить? Я не знала на эти вопросы ответа, и ни кто не мог мне дать на них ответ, поэтому я решила ничего не предпринимать. Хотелось просто плыть по течению, и посмотреть, куда оно меня приведет. Итак, начался первый день моего одиночества…
В ту ночь я не спала, мне было страшно закрывать глаза, и снова видеть ту ужасную картину, которую я видела днем. В ушах я слышала слабый стон парня, который так страстно отдавался Акио на нашей кровати. От всех этих звуков, картин которые проносились передо мной словно кадры из фильма, я сходила сума. Я по-прежнему сидела на полу у журнального столика, на часах три часа ночи, голова раскалывается, но спать не хочется. Я просто сижу, уставившись в одну точку. Постепенное осознание происходящего, приходит ко мне, а с ним чувство ненависти, унижения, и больше всего сожаления. Сожаления о том, что уже ни чего не вернуть. Речь уже шла не о том, что бы мы с Акио снова стали жить вместе, теперь разговор шел о том, что я не смогу ни кому доверять, тем более мужчинам. Ни когда бы, ни поверила что удар, может нанести самый дорогой и близкий человек. От таких ран становиться действительно нестерпимо больно. Только теперь поняв все сложность и ужасность ситуации, я дала волю слезам. Я плакала навзрыд, в тишине дома, мой плачь, был похож на вой раненного животного. Так оно и было, я медленно, но верно умирала, от раны, которую нанес мне мой самый любимый человек.
Я проплакала всю ночь. Когда наступило утро я, достав из нижнего ящика журнального столика, чистые листы, написала заявление об уходе. Я не могла вернуться туда, где был он. Я бы просто не смогла бы быть с ним рядом, видя каждый день, как он все дальше и дальше отдаляется от меня. Отдавать заявления самой, я не стала, поэтому пришлось отослать его по факсу. Так будет лучше, как для него, так и для меня. Так начался второй день моего одиночества…
Уже сутки я ни чего не ела. В желудке противно урчало, но проглотить хоть что-нибудь не получалось. Продукты, купленные мною в тот день, отправились в мусорное ведро. Я ни чего не хотела делать. От того что я постоянно плакала, мой нос и глаза опухли, а жизнь казалась, закончилась, вот только я почему то еще не умерла.
На пятые сутки меня все чаще стали посещать мысль о том, что бы раз и навсегда закончить мои мучения. Сил бороться за жизнь и ожидать просвета, уже не осталось. Я по-прежнему жила в гостиной, в спальню я заходить не хотела. Бумажный журавлик, лежавший все это время на журнальном столике, был единственным светом в моем темном существовании. Когда-то еще совсем девчонкой я читала в одной книге, что есть древняя Японская легенда, гласившая что если сложить из бумаги тысячу журавликов, исполниться желание. Глядя на бумажного журавлика, лежавшего передо мной, я инстинктивно стала складывать таких же журавликов из бумаги, которую использовала для написания заявления об увольнение. Я делала их целых три дня и три ночи, не сомкнув глаз. Я хотела, что бы мое желание сбылось, я просила о том, что бы все вернулась на круги свая. В жизни я не мечтала ни о чем так сильно как о том, что бы Акио вернулся ко мне, и как, раньше нежно обняв, скажет, что любит меня. И все то, что случилось с тем парнем, будит лишь ночным кошмаром. Именно это страстное желание забыть все, толкала меня делать этих маленьких журавликов. Это была единственная моя надежда на спасение. Я поставила на кон свою жизнь, и обратного пути не было.
После трех суток моей усердной работы, были готовы вся тысяча журавликов. Сила желания, настолько затмила мой разум, что, содрав кожу с пальцев рук, я даже не заметила как размазанные полосы крови остаются на бумаге. Словно после ухода Акио, я перестала чувствовать боль, как и радость. Тем не менее, журавлики были готовы, и я с надеждой ожидала исполнения своего желания. Я, часами, смотрела на дверь, ожидая, что в любой момент в нее войдет Акио, но прошел день, за ним другой, а Акио все не было. Разочарование, боль, усталость, разом обрушились на меня. Теперь причин жить, действительно не было.
На девятый день моего одиночества, я решила покончить жизнь самоубийством. Возможно это покажется слабостью и бегством от реальности, но когда у тебя нет сил сопротивляться и бороться за будущее, то единственным выходом остается уйти в мир в котором уже нет того что может причинить тебе боль. Я сама всегда не понимала тех людей, которые просто сдавались и заканчивали свою жизнь самоубийством. Однако попав в подобную ситуацию, я осознала насколько может быть больно, когда не видишь иного пути. По натуре я была борцом, всегда отстаивала права угнетенных, помогала всем кому нужна была моя помощь, но когда эта помощь понадобилась мне, ни кого не оказалась рядом. Жить ради кого-то мне было не зачем. Родных, ради которых я могла бы жить, у меня не было. Был лишь Акио, но именно он был причиной моего самоубийства.
В тишине дома, не слышимая ни кем, не видимая для всех, я, взяв канцелярский ножичек, медленно провела по запястьям правой руки. Боли не было, было лишь легкое жжение в области раны, но и это казалась лишь укусом комара по сравнению с той болью, что я чувствовала в душе. Переложив ножичек в другу руку, я проделала тоже самое и с левой рукой. Из ран большими каплями капала кровь, образую на полу маленькие лужицы. Это было красиво, необычный узор, оставался после каждой капли крови. Я, замерев, наблюдала, как из моей крови получается целое произведение искусства. Интересно кто-нибудь уже пробовал рисовать картины кровью? Наверно рисунок получилось бы очень красивым.
Какой-то скрежет отвлек меня от лицезрения моей крови. Звук шел от входной двери. Кто-то открывал ее. Кто это? Неужели кто пришел проводить меня в последний путь? Кто сжалился надо мной и пришел утешить мое сердце? Кто же это?
Входная дверь открылась и на пороге я увидела Акио. Он выглядел уставшим, и даже немного постаревшим. Стоя сейчас передо мной, он с ужасом смотрел, как из моих рук стекает кровь. Как же я была рада увидеть его встревоженный взгляд, который говорил мне о том, что я все еще ему не безразлична. Я была действительна рада.
Он, быстро подскочил ко мне, и схватил за руки. Его большие ладони зажали мои маленькие запястья, что бы остановить кровотечение. Оглядываясь по сторонам в поисках чего-либо, чем можно было перетянуть руки, он не отпускал моих рук из своих.
- Где аптечка? – спросил он. Я не ответила, сил не было даже на то что бы открыть рот. Девятидневная голодовка дала о себе знать. Я могла лишь смотреть на него, и этого было достаточно. Спасать меня уже не стоило. Мое желание сбылось, я увидела его, теперь я могла уйти.
- Эй, очнись! – Взволнованным голосом вскричал он, тряся меня за плечи. Но слабость уже окутала меня плотной пеленой. Я умирала…